Федерация космонавтики России

Космические испытатели

Новости

1. ИСПЫТАТЕЛИ КОСМИЧЕСКОЙ ТЕХНИКИ: ПАМЯТЬ И ПРОБЛЕМЫ ОБЩЕСТВЕННОГО ПРИЗНАНИЯ

2. НУЖНЫ ЛИ РОДИНЕ ИСПЫТАТЕЛИ-ДОБРОВОЛЬЦЫ?

3.К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ В.Г. ВОЛОВИЧ (20 АВГУСТА 1923 – 5 СЕНТЯБРЯ 2013)

ИСПЫТАТЕЛИ КОСМИЧЕСКОЙ ТЕХНИКИ:

ПАМЯТЬ И ПРОБЛЕМЫ ОБЩЕСТВЕННОГО ПРИЗНАНИЯ

К 70-летию создания Команды испытателей ГНИИИИ авиационной и космической медицины МО СССР

И.Б. Ушаков, С.И. Нефёдов, В.В. Щербинский, В.В. Круговых

В Москве существует несколько памятников испытателям-собачкам. Это памятные доски собакам Белке, Стрелке, установленные на средства академика О.Г. Газенко, Лайке (все – на внутренней стороне корпуса «Мавритания» на территории Государственного научно-исследовательского испытательного ордена Красной Звезды Института авиационной и космической медицины МО СССР – ГНИИИ АиКМ, называвшегося ранее в.ч. 64688) и памятник Лайке (установлен у проходной Института 11 апреля 2008 г. к 50-летию её полёта на 2-м ИСЗ) [10]. Ни государство, ни Москва не финансировали увековечивание памяти собак-испытателей. Памятника испытателям-людям до сих пор нет.

Испытатели, не имеющие ныне поддержки государства, несколько лет обращаются круководству институтов, пришедших на смену Института авиакосмической медицины на «Динамо», с просьбой рассмотреть возможность установки такого памятника рядом с памятником Лайке на территории бывшего ГНИИИ авиационной и космической медицины МО СССР, где работали первые в стране и мире космические испытатели, а также предлагают через СМИ установить такой памятник на Аллее Героев космоса рядом с Музеем космонавтики на ВДНХ. Установить его именно в памятных для тех немногих ныне живущих испытателей местах, чтобы они могли прийти туда со своими коллегами, друзьями и внуками, а не в Воркуте, хотя и там наши испытатели в 1985 году участвовали в экспериментах на выживаемость в условиях сибирского холода.

Поскольку их предложения до сих пор ни у кого не нашли отклика, запросы ветеранов космонавтики стали скромнее. Сегодня они предлагают установить такой памятник в САО Москвы в скверике на улице Куусинена рядом с пока ещё не уничтоженным домом номер 6А, стр. 10, где располагались первые испытатели Команды испытателей ГНИИИ АиКМ и первые космонавты (Ю.А. Гагарин и др.) после отбора в первый отряд космонавтов [20]. А в домике создать космический музей. Рядом расположены школы и ИМБП, где тоже жили и работали и испытатели, и космонавты.

Эти организации могли бы взять над музеем шефство с великой пользой для подрастающих поколений. Кроме того, на той же улице находится московское отделение Всероссийского общества слепых, для которых можно было бы создать в этом музее первую в мире космическую экспозицию для слепых.

Почему ж не заслужили космические испытатели такой чести – через 70 лет после создания в ГНИИИ авиационной и космической медицины Команды испытателей (Постановление СМ СССР было подписано И.В. Сталиным 24 октября 1952 г. с целью «создать специальную команду испытателей для испытания костюмов, скафандров, одежды и разработки других вопросов, связанных с обеспечением жизнедеятельности и работоспособности экипажей самолетов с большими скоростями и высотами»), через 61 год после легендарного полёта Ю.А. Гагарина, в который они «вложились» по полной своими кровью, потом и здоровьем, и спустя десятилетия после установки, и вполне заслуженно, памятников собачкам?

Со временем мы всё более отчётливо понимаем, какую огромную работу проделали в Советском Союзе учёные, конструкторы, врачи, инженеры, рабочие, построившие ракету и подготовившие человека к внеземной работе. Но в залпах салютов и речей в честь побед советского народа в космосе не были услышаны слова о том, что запуск Ю.А. Гагарина в космос был бы невозможен без предварительной проверки всего, что возможно, на Земле в ещё более сложных условиях. Для полной уверенности не только разработчиков, но главное – космонавтов, что у них ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО В КОСМИЧЕСКОМ ПОЛЁТЕ (снаряжение, системы спасения, дыхания, питания, отсутствие нештатных ситуаций при несрабатывании техники, посадке в горах, на море, в снежных районах и т.д.). Не совершить всё это, ссылаясь на спешку, было бы государственным преступлением. Вспомним шквал возмущений, обрушившихся на нашу страну после запуска Лайки без системы возвращения на Землю, которая к моменту запуска не была создана. Конгресс США запретил в 1969 году в своей стране проведение космических экспериментов с использованием обезьян после первого и единственного полёта обезьяны Бони, которую не смогли спасти после посадки врачи. После этого неудачного запуска эксперименты с космонавтами-обезьянами были продолжены, но уже на наших биоспутниках по программе «Бион». Не случайно Юрий Гагарин при встрече с В.В. Щербинским в ГНИИИ АиКМ, узнав от Е.А. Карпова, что тот работает испытателем, крепко пожал ему руку и подарил редкостный значок, посвящённый его полёту.

Для того, чтобы первый космонавт планеты Ю.А. Гагарин совершил свой легендарный полёт, было недостаточно только гения и неустанного труда учёных, врачей и представителей других новых «космических» профессий. Нужны были живые наземные испытатели, дублёры космонавтов. Трудно сейчас сосчитать, сколько тонн крови, проб тканей, зачастую без наркоза, было забрано у них в ходе космических экспериментов. Послушаем воспоминания сержанта Сергея Павловича Нефёдова, который по своим параметрам был близок таковым у Ю.А. Гагарина и совершил на земле всё то, но с отягчающими обстоятельствами, что выпало вскоре на долю Первого космонавта Земли. По аварийному варианту первого полета человека в космос он 10 суток провел в барокамере-модуле «Востока» перед самым полетом Гагарина. Все 10 суток питался бортпайком и перенёс практически все перегрузки – 5 g при запуске и выходе на орбиту, спуск с перегрузками свыше 12 g – по нештатной баллистической траектории.

«Мне часто приходилось контактировать с будущими космонавтами, которые во время подготовки очень интересовались воздействиями космических факторов. И не только они, –рассказывает С.П. Нефёдов. – В один из рабочих дней врач-физиолог Головкин Л.Г., к которому я должен был идти на эксперимент, предупредил меня, что со мной хотят переговорить представители завода «Звезда», который занимался созданием космических скафандров. Поскольку первые космонавты имеют такие же антропометрические данные, как у меня, они хотели бы, чтобы я помог им в создании скафандра. С меня сделали гипсовый слепок, с которого потом сшили скафандр для первых космонавтов. Ещё были встречи с С.П. Королёвым, который после моей отсидки в течение 3, 5, 7 и 15 суток в скафандре перед первым космическим полётом в спускаемом аппарате корабля «Восток-1» в разговоре со мной намекнул, что космонавтам нужно рассказать о результатах «наземного» полёта так полно, чтобы у них была твёрдая уверенность в успехе предстоящего полёта».

С.П. Нефёдов выполнил просьбу С.П. Королёва. За участие в подготовке первого полёта он был награждён орденом Красной Звезды. Кроме него, ордена и медали редко получали испытатели. Почётные Грамоты ЦК ВЛКСМ получили в основном отличившиеся испытатели. Героями Российской Федерации стали Сергей Иванович Нефёдов и Евгений Александрович Кирюшин. Многие испытатели были сфотографированы на фоне Красного Знамени войсковой части. Тогда для них это была великая честь. Эти фотографии отправлялись на родину испытателей, родители которых гордились своими сыновьями. Руководил политотделом в 1960-е годы и вдохновлял испытателей на подвиги, делясь с ними опытом бойцов предыдущего военного поколения, заместитель начальника Института Герой Советского Союза, легендарный лётчик Анатолий Павлович Артёменко (1918–2019), совершивший во время Великой Отечественной войны 182 боевых вылета. В них его эскадрилья разгромила множество эшелонов с боевой техникой и живой силой противника. Сам Анатолий Павлович лично сбил 3 бомбардировщика и 1 истребитель фашистов.

Испытатель С.И. Нефёдов до 20-22 раз в год отрабатывал часовую программу, имитирующую разгерметизацию корабля на орбите, в барокамере "взрывной" декомпрессии. В ней за 0,35 сек «высота» поднималась до 40 км, тело раздувалось, шея становилась толще головы. На центрифуге вращался при предельных 12 g. 56 суток пролежал неподвижно в условиях иммерсии, имитирующей невесомость на земле.

Испытатель Л.В. Сидоренко в 1963 году дважды лежал неподвижно в одних плавках в бассейне по 12 суток, имитируя невесомость в длительном космическом полёте. Когда эксперименты оканчивались, ЧСС у него на выходе из бассейна достигала 210 уд/мин, а кожа на ногах отслаивалась полосами. Ведь тогда ещё не изобрели метод сухой водной иммерсии.

Сержант В.А. Ященко проходил службу в Команде испытателей с 1971 по 1973 год, участвовал в 76 экспериментах. На его долю выпало вращение на центрифуге до 10 g c потерей сознания, 15-суточный эксперимент в сурдобарокамере, подъёмы в барокамере на высоту до 40 км в ВКК и кислородной маске, испытание лунного скафандра, недельный эксперимент на выживаемость в 1973 году в бухте Тикси Северного Ледовитого океана при температуре, доходящей до -40 градусов, где отморозил себе ноги. По этому эксперименту снят документальный фильм – пособие по выживанию «Сильнее смерти». При прохождении службы в отряде испытателей заработал два инфаркта; сахарный диабет; дегенеративные изменения позвоночника, спондилез, спондилоартроз и другие серьезных заболевания. Участие подтверждено архивными документами Подольского архива МО РФ.

В.А. Ященко делится с медведями и медвежонком своим рационом питания перед началом эксперимента на выживаемость, чтобы в реальных условиях можно было задобрить и дикого медведя.

Справа: Эксперимент окончен. Испытателя эвакуируют из «ледяного дома» вертолётом МИ-8

Несмотря на то, что ФГКЦ ВВК МО РФ России от 22.10.21 г. № 2/6/91 признала его заболевания связанными с прохождением военной службы в в/ч 64688 и участием в экспериментах с подтверждением медицинских заключений, и вопреки определению апелляционного Московского городского суда от 16.11.2021 г. № 33-40759/2021 г. оставить в силе решение Басманного суда первой инстанции утвердить весь трудовой стаж, в том числе и военную службу, В.А. Ященко по-прежнему получает пенсию 11 тыс. рублей.

В начале космической эры космонавты тесно общались с испытателями Команды. Когда свои испытатели появились в ЦПК, ИМБП и на заводе «Звезда», их пути разошлись.

Вспоминает ефрейтор Шкиренко Ф.Р.: «В один из дней 1960 года я был в наряде по команде на ул. Куусинена, д. 6А. Вдруг постучали во входную дверь, и она открылась. Вошли два офицера, извинились, что побеспокоили. «Мы живём рядом, в одну столовую ходим и, как нам объяснили, Вы наши ангелы-хранители, – сказал один из них (как потом выяснилось, Е.В. Хрунов). А мы до сих пор не знакомы и не сыграли даже между собой ни в футбол, ни в волейбол. А для начала мы хотели попросить у вас принадлежности для уборки помещения. У Юры приезжает жена с ребёнком, порядок хотели навести». Я нашёл им веник, швабру и ведро, и они, поблагодарив, ушли. Потом выяснилось, что рядом с Хруновым стоял Ю.А. Гагарин и обворожительно улыбался».

Космонавтов особенно интересовало воздействие предельно переносимым перегрузок (ударных и т.д.). Отобранные кандидаты, особенно в начале подготовки, часто посещали эксперименты, где могли сразу же взять интервью у испытателя, находящегося в баро- и сурдокамере или на стенде. В исследованиях Института авиационной и космической медицины активно участвовали учёные, офицеры и гражданские лица, которые добровольно подвергали свою жизнь опасности для изучения возможности адаптации человека к действующим факторам в реактивной авиации и в космосе. Практически каждый третий сотрудник Института и даже его руководители разных лет (С.А. Бугров, В.А. Пономаренко и др.) участвовали как внештатные испытатели в испытаниях, о которых мало что известно и по сей день. Да и штатные испытатели – солдаты срочной службы забыты, как будто их и не было. И нет сейчас такой специальности «космический испытатель» или, точнее, испытатель авиационных и космических систем жизнеобеспечения и средств аварийного спасения, которая сразу была засекречена, а сейчас спустя четверть века после снятия секретности в документах у каждого осталась скромная, ни о чём не говорящая надпись «механик» или «лаборант», с которой они увольнялись из института и которая не позволяет им сейчас получить квалифицированное лечение от воздействия высотных факторов, не говоря о каких-либо льготах и повышенной пенсии за перенесённые воздействия. Работа и нагрузки штатных и внештатных испытателей мало чем отличалась. Даже команды для экспериментов составлялись одновременно из солдат и внештатных испытателей, что всегда формировало в Институте творческую атмосферу и способствовало увлечённости каждого сотрудника исследовательской работой. Единственно, пожалуй, что отличало штатных от внештатных испытателей, это то, что испытателей-солдат назначали на эксперименты, а у внештатных была возможность выбора, чем с удовольствием пользовались учёные-медики, составляя бригады для многолетнего изучения на одних и тех же внештатных испытателях, что было важно для точности экспериментов.

Становление команды происходило в сложных условиях послевоенного периода, когда все эксперименты на людях были запрещены Нюрнбергским процессом. Никто не знал последствий предельных воздействий различных перегрузок и их сочетанных факторов. Сами эксперименты были отчаянно сложными, потому что на Земле никто и никогда не испытывал таких физических и психических перегрузок. Именно испытатели стали первопроходцами по покорению космоса. Но мало кому известны и по сей день имена тех, кто прокладывал Гагарину и другим будущим героям-космонавтам дорогу в космос.

Первые космонавты очень ценили эту самоотверженную работу испытателей, они их уважали и, как выразился Павел Романович Попович, эти ребята «собою заслонили нас, и без их помощи нам бы было гораздо сложнее или вообще худо». Вот что он написал от лица космонавтов об испытателях в одном из документов в поддержку испытателей: «Когда космонавт готовится к полёту, то он использует большое количество различных устройств и тренажёров. Мы прекрасно понимаем, что эти устройства прошли испытания нашими штатными испытателями. Если я иду на центрифугу на перегрузку 12 g, то я уверен, что ребята испытали в полтора раза больше и смело можно утверждать, что космонавт их «выдержит». Такие же вещи происходят и при тренировках на выживание: коль испытатели выжили, то и мы должны выжить».

Вот как Павел Романович ответил на вопрос о том, страшно ли ему испытывать новые нагрузки: «Я шёл на испытания, конечно, опасаясь нового вида нагрузки, но я знал, что впереди меня шли испытатели, в частности Слава Перфилкин, с которым мы часто встречались на тренировках!»

Испытатели и члены их семей в день 50-летия Команды испытателей у памятной доски корпуса «А» в ГНИИИИ АиКМ. Слева направо: А. Кутузов, Н.И. Козлов, В.С. Бедненко, Л.А. Сидоренко, во втором ряду А.З. Мнациканьян, справа А. Суворов и С.П. Нефёдов, впереди начальник Института ВМ МО РФ И. Бухтияров (в военной форме), В.С. Степанов, по центру Б.И. Бычковский, за ним И.М. Кузнецов, сзади Ю. Швецов, В.Г. Волович, за ним Н.Н. Жихарев, над ним Л.В. Сидоренко, впереди В.Д. Власов, А.С. Цивилашвили, Н.Б. Карлман, в 3-м ряду Е.А. Кирюшин, Дж.И. Гридунов, за ним Ф.Р. Шкиренко, космонавт П.Р. Попович, М.Н. Хоменко (в форме), в 3-м ряду В.В. Щербинский, Г.М. Онопрейчук, впереди Л.И. Колесникова (профсоюзный работник), И.П. Неумывакин, за ним И. Давыдов в 3-м ряду, крайние справа в военной форме В.Н. Комаревцев и А.А. Шишов, апрель 2003 г.

В Команде испытателей служили уникальные люди, которые наряду с испытателями совершили гражданский подвиг как её летописцы. Так, Б.И. Бычковский провёл многолетнюю кропотливую работу, проанализировав все документы о штатных испытателях вплоть до корешков выдачи зарплаты, и создал практически полный список испытателей, служивших за всё время существования Команды, с 1953 по 2004 год, с их краткими достижениями и фотографиями. Эта книга, изданная на личные средства испытателя, стала памятником беззаветной преданности родине «детей войны» – Команды испытателей и возвысила СССР и Россию как страну выдающихся космических испытателей. Второе, дополненное, издание книги «Наземные космонавты – первопроходцы космических трасс» Заслуженного испытателя космической техники Б.И. Бычковского, написанное и изданное им на последнем витке своей земной жизни в 2018 году, было восторженно встречено читателями и испытателями. На презентации 2-го издания книги один из авторов этого доклада снял с себя медаль генерала А.А. Брусилова, вручённую ему председателем Московского областного отделения Союза писателей России Львом Константиновичем Котюковым за верность творческим традициям и жизнеутверждающую мужественную, честную гражданскую позицию, и с высокими словами благодарности надел её Борису Ивановичу, а затем переоформил удостоверение на имя писателя-испытателя.

Испытатели могли, как, например, нештатный испытатель Дж.И. Гридунов, две недели находиться в гидрокостюме при температуре всего +4 градуса в море. Джон Иванович был известен среди сотрудников тем, что побивал все рекорды пребывания под воздействиями предельных перегрузок. Он обычно спрашивал: «Какой самый большой результат по этому воздействию?» И после ответа говорил: «Дадим больше!»

Незабываем его рекордный 8-суточный имитированный полет в 1965 году на Луну и обратно в костюме «Беркут» в барокамере на высоте 30000 м с дыханием чистым кислородом с отягчающими обстоятельствами без устройства для дефекации. Второй испытатель выдержал только одни сутки, третий продержался 1,5 суток. Но самыми трудными были эксперименты на стенде ударной перегрузки, где наш герой (кстати, он никакой награды за свой труд не получил) поставил рекорд в 50 G. В этом эксперименте испытателей сбрасывали с 14-метровой вышки в кресле лётчика на свинцовые крешеры, имитируя жёсткую посадку корабля. Потом долго их восстанавливали.

Испытатель только что приземлился на свинцовую опору. Жив ли он?

Рядом подполковник Георгий Петрович Миролюбов

Испытатель после сброса с 14-метровой высоты. Он пока не очнулся.

Проводит эксперимент подполковник Георгий Петрович Миролюбов

Испытатели могли подолгу голодать в естественных условиях, изучая возможность выживаемости в условиях ограниченных ресурсов питания и воды, жертвуя не только повседневным удобством и состоянием жизни, но и собственным здоровьем. Наши испытатели непрерывно, в течение 15 суток находились в сурдокамере в абсолютном одиночестве. Они могли в течение нескольких недель и больше (испытатель Кутья А.С. – 70 суток) находиться в скафандре в условиях полной неподвижности, понимая, что неподвижность – это «медленная смерть». В этом все убедились по окончании 18-суточного полёта Николаева А.Г. и Севостьянова В.И. Их реабилитация длилась значительно больше, чем сам полёт.

Возьмём на себя смелость предложить на месте первого пребывания солдат-испытателей и космонавтов (ул. Куусинена, д. 6А) в парке, пока не застроенном домами, сделать мемориальный комплекс под лозунгом «Посвящается всем испытателям страны», включая испытателей ИМБП, ЦПК, завода «Звезда» и других работавших и работающих сейчас.

Предлагаемое место для мемориала на ул. Куусинена (справа от пешеходной дорожки находится большая клумба, где можно установить сам памятник) напротив казарм первых военных испытателей и космонавтов

До юбилея Команды испытателей осталась всего неделя. 14 июля 1953 года начальник ГНИИИ авиационной и космической медицины МО А.В. Покровский подписал приказ № 118, в котором указывалось «Организовать команду специалистов…». Через неделю оставшиеся в живых штатные испытатели и нештатники соберутся в одном из скверов рядом с в.ч. 64 6888, где прошла их молодость, чтобы поздравить друг друга с праздником, который всегда с ними.

Испытатели благодарны общественной организации «Федерации космонавтики России» за многолетнюю моральную поддержку космических испытателей нашей страны. За высокую оценку их деятельности, вылившуюся в присвоении им общественных наград и званий «Заслуженный испытатель космической техники России», «Ветеран космонавтики» с вручением памятных медалей Ю.А. Гагарина, К.Э. Циолковского, «За заслуги», О.Г. Газенко и других. Благодаря президентам ФКР Героям Советского Союза В.В. Ковалёнку, А.П. Александрову, Первому вице-президенту, генеральному директору В.И. Кузнецову и их сотрудникам престарелым испытателям есть что показать своим внукам и ученикам школ, в которых они рассказывают о совместной работе испытателей с космонавтами.

 Литература:

1. Бедненко В.С. Лоцманы небесных космических трасс. К 55-летию создания команды испытателей в ГОСНИИ авиационной и космической медицины Министерства обороны СССР. М., ГосНИИИ ВМ, 2007, 30 с.
2. Бычковский Б.И. Наземные космонавты – первопроходцы космических трасс, 1953– М., ООО «Миттель Пресс», 2011 и 2018 гг.
3. Вартбаронов Р.А., Ушаков И.Б., Зуев В.Г. Ученый в роли испытателя и экспериментатора: страницы исторического дневника Станислава Алексеевича Бугрова // Гагаринский сборник. Материалы XLIV Общественно-научных чтений, посвященных памяти Ю.А. Гагарина. Гагарин, 2017. С. 142-151.
4. Гридунов Дж.И. Как я стал артистом-испытателем. «Космический альманах» № 3, 1999, с. 55–62.
5. Круговых В.В. Будни внештатных испытателей ИМБП. «Космический альманах», 2013, № 15, с. 299–316.
6. Круговых В.В. Испытатели ИМБП. Гл. 4 «Испытатели, космонавты и кандидаты в космонавты» в книге «ИМБП: полвека на службе науке и человеку в Космосе и на Земле» под общей редакцией академиков А.И. Григорьева и И.Б. Ушакова (2014, 488 с. с ил.).
7. Круговых В.В. Двадцать памятников истории космической биологии и медицины. «Космический альманах» № 20, 2019, с. 5–6.
8. Круговых В.В. Воссоздание истории авиакосмической биологии и медицины и космической физиологии // Вестник Российской академии наук, 2017, Т. 87, № 3, с. 231–241.
9. Круговых В.В. Я видел это воочию. М.: 2022, 188 с.
10. Круговых Н.Ф. Казалось, подбежит – ты только позови. Об открытии памятника Лайке. «Космический альманах» № 12, 2008, с. 134–136.
11. Мачинский Г.В. Наземные эксперименты, встречи, природа. Очерки и рассказы. Воронеж, 2021, Научная книга, 164 с.
12. Песляк А.М. Русский Джон: из тачанки – на Луну. По рассказам Д.И. Гридунова, его друзей и коллег, по документам, публикациям – и при взгляде со стороны.  М., Onebook.ru , 2014. – 244 с.: ил.
13. Попович П.Р. Письмо в поддержку представления испытателя Дж.И. Гридунова на звание Героя России. 14.03.2006 г.
14. Румянцев Е.А. Времена не выбирают. М:. Просветитель, 2011. 334 с.
15. Румянцев Е.А. Космонавты отряда № 0. М:. Просветитель, 2011 г.
16. Ушаков И.Б., Бедненко В.С. История отряда испытателей ГНИИИ авиационной и космической медицины МО. «Космический альманах», 2011, № 12.4, с. 64–72.
17. Ушаков И.Б., Бедненко В.С., Вартбаронов Р.А., Есауленко И. Э., Жданько И.М. Станислав Алексеевич Бугров – выдающийся деятель авиационной и космической медицины второй половины XX века (к 90-летию со дня рождения). М.: Издательство «Научная книга», 2020. 120 с.
18. Фишелев В.Я. «Дела далёкие и близкие», «Космич. альманах», 2001, № 6, с. 53–61 и «Тридцать пять суток в барокамере: дневник», «Космич. альманах», 2002, № 6, с. 81–102.
19. Щербинский В.В. Четверть века работы по краю известного с неизвестным. Записки испытателя. «Космический альманах» № 20, 2019, с. 38–46.
20. Щербинский В.В., Круговых В.В. Первый среди равных. «Космический альманах» № 20, 2019, с. 14–23.

НУЖНЫ ЛИ РОДИНЕ ИСПЫТАТЕЛИ-ДОБРОВОЛЬЦЫ?

К 45-летию образования Федерации космонавтики СССР/РФ

Российская общественная организация в области космической деятельности Федерация космонавтики была создана через 21 год после запуска первого искусственного спутника Земли и живого существа собаки Лайки, возвестившего всему миру о начале космической эры, и через четверть века после создания в СССР совсекретной Команды испытателей в в/ч 64688. В дальнейшем названием этой организации стал Государственный научно-исследовательский испытательный институт авиационной и космической медицины (ГНИИИА и КМ) МО СССР.

Этому событию предшествовал ряд организационных и научно-технических событий в стране. В марте 1921 года была создана первая в СССР научно-исследовательская и опытно-конструкторская организация по ракетной технике, начавшая работы в Москве при военном ведомстве как Лаборатория для разработки изобретений Н.И. Тихомирова, а с 1928 г. - как Газодинамическая лаборатория (ГДЛ). 1931 год – создание общественных организаций при ОСОАВИАХИМе: Группы изучения реактивного движения (ГИРД) в Москве и Ленинграде, позднее и других городах. 14 июля 1932 года - научно-исследовательская и опытно-конструкторская организация по разработке ракет и двигателей (МОСГИРД) при отделе воздушного флота ОСОАВИАХИМа, начальником которой был назначен С.П. Королев. Ровно через 21 год, день в день (14 июля 1953 г.) был подписан приказ о создании команды испытателей в в/ч 64688, где добровольцы — солдаты, офицеры, учёные ГНИИИ авиационной и космической медицины — с риском для жизни и здоровья испытывали предельные возможности человека при различных экстремальных воздействиях в целях создания средств обеспечения жизнедеятельности, защиты и спасения военным лётчикам и космонавтам нашей Родины.

Эти общественная организации совершенствовались и увеличивались в дальнейшем. И, наконец, 15 декабря 1968 года был создан Всесоюзный комитет космонавтики ДОСААФ СССР (под председательством генерала Н.А. Жемчужина), который и стал непосредственным предшественником Федерации космонавтики. Через 10 лет 5 декабря 1978 года решением Бюро ЦК ДОСААФ СССР Всесоюзный комитет космонавтики ДОСААФ СССР был преобразован в Федерацию космонавтики СССР (ФК СССР). На следующий день, 6 декабря 1978 года в Центральном Доме авиации и космонавтики на заседании оргкомитета были избраны Бюро ФК СССР и Председатель ФК СССР. Первым Председателем организации стал лётчик-космонавт А.В. Филипченко.

Шло время, сменялись руководители. Мужала наша космонавтика. Вслед за первыми в мире космонавтом, женщиной-космонавткой, выходом человека в открытый космос и многими другими "первыми" в космосе стали осваивать первые космические станции. Работа продолжалась уже коллективами космонавтов. В декабре 1980 г. на смену А.В. Филипченко временное исполнение обязанностей Председателя ФК СССР было возложено на летчика-космонавта, дважды Героя Советского Союза Николая Николаевича Рукавишникова, который 3 июля 1981 года был единогласно избран Председателем Федерации космонавтики СССР.

17 января 1987 году состоялся I-й съезд Федерации космонавтики СССР (ФК СССР). На съезде был заслушан доклад председателя ФК СССР Н.Н. Рукавишникова, обсуждены и приняты Устав и отчет Ревизионной комиссии. На съезде присутствовали и приняли участие в его работе летчики-космонавты СССР Александров А.П., Березовой А.Н., Волк И.П., Кизим Л.Д., Романенко Ю.В. На состоявшемся в это же день (17 января 1987 г.) Пленуме Президиума ФК СССР Н.Н. Рукавишников вновь был избран Председателем Федерации космонавтики СССР. Пленум избрал также Бюро Президиума ФК СССР в составе 25 человек и утвердил председателем Ревизионной комиссии ФК СССР Романенко А.Ф.

В составе делегатов I-го съезда были и представители космической медицины, среди них создатель и первый начальник Центра подготовки Евгений Анатольевич Карпов, который был избран членом Бюро комитета космонавтики.

Удостоверение БК № 15 Комитета космонавтики ДОСААФ СССР на имя генерал-майора Карпова Евгения Анатольевича

Е.А. Карпов в неимоверно сложных временных и практических условиях должен был с соратниками отобрать, провести через строгий уникальный медицинский отбор кандидатов в космонавты, подготовить материально-техническую базу для их обучения и тренировок, построить городок для космонавтов. В книге «Королев» журналист и писатель Ярослав Голованов рассказал, как работал Евгений Карпов по созданию Центра подготовки космонавтов: «Что бросилось, прежде всего, в глаза - командование поставило ему по сути сверхзадачу - архиограниченные сроки для завершения создания Центра - февраль-март 1960 года, чуть ли не месяц-полтора на всё про всё. Предельно жестко. Видимо, всё же учитывалось, что у него был накоплен необходимый опыт. Вряд ли кому другому могли ставить задачу именно таким образом. Наверняка его кандидатуру «просеяли» со всех сторон. «Кто возглавит будущих летчиков-космонавтов, станет в Звездном городке начальником, воспитателем и в то же время смелым экспериментатором? - писал в своей книге "Летчики и космонавты" Н.П. Каманин, служивший в то время в Главном штабе ВВС. - На эту должность у нас было несколько кандидатур. Остановились на видном специалисте в области авиационной медицины Евгении Анатольевиче Карпове. Немало лет проработал он с летчиками, хорошо знает их душу и летный труд. Евгений Анатольевич с первых дней загорелся новой работой, перспективой, мечтой». Без глубоких знаний психологии, понимания возможных последствий, связанных с взаимодействием человеческого организма и чуждой ему среды, подготовка первых космонавтов была просто невозможна.

Начальником Центра подготовки космонавтов был назначен Е.А. Карпов, который уже с 1953 года принимал участие в организации прообраза отряда космонавтов – Команды испытателей.


Карпов и Гагарин перед полётом	Карпов Е.А., Королёв С.П. с женой Ниной Котенковой, инструктор- парашютист Никитин Н.К.

Евгений Анатольевич работал на износ, спал не больше четырех часов в сутки. Сплошные совещания, ежедневные поездки по «космическому кольцу»: Главный штаб ВВС, Институт авиационной медицины, ЦПК, Чкаловская, Подлипки, Кремль… Вот как описывает ежедневную загрузку полковника Карпова его шофер Григорий Tеркун:

«Мотались с ним по Подмосковью. В 8 утра выезжали, в 10 вечера возвращались. Оба голодные. А когда площадку нaшли, где ныне Звездный, там же ничего не было. Этo когда Юра слетал, все стали руки греть. А тогда надо было всё «прошибать» - и материалы, и деньги. Надо было лабораторные корпуса строить. Тренировочное оборудование завозить… Мотались и в Химки к Глушко, в Очаково, в Болшево, к Королеву в Кратово, в Жуковский - везде надо было договариваться, там же тренировки шли будущих космонавтов. Я удивлялся, откуда у него на всё силы брались».

Уже в 32 года он возглавил отдел № 7 Института авиационной медицины, где проводились исследования с участием солдат-срочников-испытателей и добровольцев-офицеров и гражданских. Опыт, накопленный при руководстве Командой испытателей, помог ему успешно работать и с космонавтами, и по организации ЦПК, и в самом ЦПК. Евгений Анатольевич был неординарной личностью, прекрасным руководителем, добрым, искренним и порядочным человеком.

Карпов был назначен на эту должность 24 февраля 1960 года. Исключительно в сжатые сроки, продиктованные необходимостью добиться первенства в бурно развивающейся космонавтике, Евгений Анатольевич решил комплекс новых организационных, научно-методических и медико-технических задач. Ему пришлось впервые не только создавать и осваивать программу подготовки первого отряда космонавтов, но и привлекать для этого наиболее авторитетных ученых и специалистов, одновременно выбирая место для будущего Звёздного городка. Станция Чкаловская стала самым подходящим местом. Здесь находился не только аэродром, но и Научно-испытательный институт ВВС с его прекрасными лабораториями и стендами, где можно было использовать космонавтам часть этой базы.

Параллельно шла подготовка космонавтов. Научное руководство работой Центра осуществлял ГНИИИА и КМ, где служил до этого Евгений Анатольевич и где было высотно-тренажёрное оборудование (баро- и сурдокамеры, центрифуга и другие тренажёры). В целях ускорения строительства было предложено использовать типовые проекты. Эту идею поддержал Евгений Анатольевич. Так, для профилактория взяли проект гостиницы, для учебного корпуса - обычной школы, а для тренажного зала - паровозного депо. Сразу начали строить стадион.

Евгений Анатольевич был наставником по жизни. Космонавт Герман Титов говорил о Карпове: «Не ошибусь, если скажу, что в период нашей подготовки к полету, во всей нашей жизни, учебе и работе нам оказал огромнейшую поддержку первый наш начальник и воспитатель Евгений Анатольевич Карпов».

Во время подготовки к полету Юрия Гагарина Карпов Е.А. помогал одевать его в скафандр и обратил внимание, что во всем снаряжении нет обозначения принадлежности космонавта к нашей стране. Тогда он попросил найти красную краску. Надо сказать, Евгений Анатольевич прекрасно рисовал, владел чертежным шрифтом и обладал красивым каллиграфическим почерком. Поэтому он взял кисть и вывел на гермошлеме филигранно буквы «СССР», что, как известно, было важно при приземлении Ю.А. Гагарина.

На совещании, посвящённом итогам первого совместного полёта трёх космонавтов. Слева направо: генерал-лейтенант Клоков В.Я., Комаров В.М., полковники м/с Газенко О.Г. и Карпов Е.А. (стоит), Егоров Б.Б., Феоктистов К.П. (октябрь 1964 года)

Однако Карпову даже после того, как в космос благополучно слетали первые четыре космонавта и подготовлено для следующих полётов ещё восемь, был осуществлен отбор дополнительно четырнадцати кандидатов в космонавты и пяти женщин, почему-то за четыре года напряженной работы в ЦПК не присвоили полагающееся ему по должности звание генерал-майор.

Мандатная комиссия по отбору кандидатов-женщин в космонавты. Крайние слева Карпов Е.А. и Гагарин Ю.А.

Только на новой должности в Институте авиационной и космической медицины он получил это звание. Как сам говорил: "Это мне за былые заслуги".

В марте 1963 года Евгения Анатольевича неожиданно перевели в замы начальника ЦПК. Все понимали, что центру необходим был "звездный" руководитель, а не военный медик, потому что Центр приобрел в политической и государственной структуре страны особое значение. Еще один из надуманных предлогов - якобы медико-биологическая подготовка космонавтов утратила свое приоритетное значение.

Какое поспешное и неграмотное решение! Медико-биологическая подготовка летных экипажей была и остаётся самой актуальной. В 1970 году это еще раз доказал полет экипажа корабля "Союз-9" в составе Андрияна Николаева и Виталия Севастьянова: после приземления они не смогли самостоятельно выбраться из спускаемой капсулы. У космонавтов резко ухудшилось состояние здоровья, хотя в полете они работали с эспандером.

Космическая медицина тут же нашла решение. Менее чем за год в Институте авиационной и космической медицины на основе собственных научно-исследовательских и испытательных работ был разработан уникальный костюм "Пингвин", который создавал нагрузку на костно-опорный аппарат, а также изготовлены специальные тренажеры для выполнения физических упражнений в невесомости. Кстати, во время подготовки экипажа "Союз-9" была подготовлена прямо на Байконуре методика определения динамики умственного состояния в 18-суточном, для того времени самом длительном, полете. Для этого было предложено использовать шахматные партии. Но где же взять шахматы, которые не нарушали бы весогабаритный баланс космического корабля? Вспомнили, что в ГНИИИА и КМ есть разработанные специальные космические миниатюрные шахматы. Благодаря Евгению Анатольевичу через день два комплекта шахмат уже осваивались космонавтами. Евгений Анатольевич – это достояние страны Советов и России. Это наша реальная история, это наш настоящий герой. Но почему же он им так и не был назван ни 60 лет назад, ни в наше время?

История не сразу даёт окончательную оценку личности. Она только предоставляет каждому возможность показать себя, а всем оценить вклад каждого. Только такой подход сохраняет связь поколений, преемственность патриотизма в нашей Родине, её истинную историю. Уже сейчас можно найти случаи «подмены» действительных фактов, «перетягивания одеяла на себя», искажающие действительные события, переписывающие историю космонавтики. Через несколько лет такая «историография» в условиях рынка может превратиться в престижный бизнес, и страна будет иметь не истинную, а бизнес-историю.

В последнее время всё чаще появляется информация о том, что надпись на шлеме Ю.А. Гагарина перед полётом сделал не один человек, а, возможно, несколько. Давайте обратимся к свидетельствам участников этого события. М.Л. Галлай - первый и единственный среди летчиков-испытателей ученый, доктор технических наук, профессор, долгие годы работавший в Московском авиационном институте, который был инструктором у космонавтов, в своей книге «С человеком на борту» (глава 3, стр. 30-31), свидетельствует: «Приехав туда (в МИК - прим. авторов), я застал Гагарина уже одетым в свой оранжевый скафандр, яркость которого еще больше подчеркивали высокие белые шнурованные сапоги на толстой (чтобы амортизировать толчок при приземлении на парашюте) подошве и такой же белый герметический шлем… Рядом с Гагариным стояли Евгений Анатольевич Карпов, инструктор-парашютист Николай Константинович Никитин и заместитель ведущего конструктора «Востока» Евгений Александрович Фролов.

...Когда до назначенного времени выезда космонавтов на стартовую площадку оставалось минут пятнадцать-двадцать, начальник ЦПК Е.А. Карпов, ткнув пальцем в гермошлем Гагарина, сказал:

- Надо бы тут чего-то написать. А то будет приземляться, подумают люди, что это еще один Пауэрс какой-нибудь спустился.

Тут же были принесены кисточки и баночка с краской и на шлеме - не снимая его с головы Гагарина – Е.А. Карпов вывел каллиграфическим почерком красные буквы «СССР». Это был последний штрих в подготовке полёта!

- Не успеет высохнуть. Через пять минут уж пора выезжать, - забеспокоился кто-то.

- Ничего. По дороге высохнет, - сказал Карпов. - Давайте собираться».

Один из ведущих врачей, принимавших непосредственное участие в отборе и подготовке первых космонавтов и их предполётном обследовании, профессор А.Р. Котовская в книге «Непрошедшее время» пишет: «Оба космонавта в скафандрах. Но вдруг - заминка. Заметили, что на шлемофоне ничего не написано. А вдруг - посадка на территории другого государства?... А если?... А что будет? Кто напишет?

Срочно нашли краску, кисточку, и Евгений Анатольевич Карпов – начальник ЦПК – краской красного цвета написал на шлемофоне «СССР». Теперь всё в порядке, можно двигаться к автобусу». (М., Фирма «Слово», 2012, с. 145-146).


Стр. 145 книги «Непрошедшее время»	Головкин Л.Г., крайний слева, в белом халате

Доктор Головкин Л.Г., который снаряжал Ю.А. Гагарина в первый полёт, подтверждал неоднократно, что эту надпись «СССР» сделал Е.А. Карпов и никто другой. Здесь представлены свидетельства непосредственных участников подготовки Ю.А. Гагарина. Ещё есть свидетели, которые общались с Е.А. Карповым и Ю. Гагариным по тематике подготовки первого полёта космонавта, и они подтверждали, что Евгений Анатольевич свидетельствовал в подробностях, как это происходило в тот ответственный и одновременно торжественный день.

Испытатели, которые служили под его руководством, вспоминают его отеческое отношение к ним.

Зачем в СССР был создан секретный отряд испытателей и почему о нем забыли сегодня? Через что прошли эти люди, с трудом укладывается в сознании. Они изучали предельные возможности человека. На себе. Что значит за доли секунды быть «подброшенным» с земли вверх сразу на 20 км? Что значит неделю налегке выживать в бухте Тикси на берегу Северного Ледовитого океана при минус 40? Или в эксперименте по имитации невесомости лежать неподвижно в бассейне по двенадцать суток. А потом выходить из него с отслаивающейся полосами кожей?..

Этот уникальный отряд был создан семьдесят лет назад. В закрытом постановлении Совмина СССР от 24 октября 1952 года говорилось: "Создать специальную команду испытателей для испытания костюмов, скафандров, одежды и разработки других вопросов, связанных с обеспечением жизнедеятельности и работоспособности экипажей самолетов с большими скоростями и высотами".

Зачем это было нужно? При подготовке полетов в космос ученым важно было понимать, как поведет себя человеческий организм в самых экстремальных условиях. И как можно его надежно защитить.

Ученые поняли, узнали. Но «закрытое» постановление сыграло злую шутку с самими испытателями-«запредельщиками». Они были на самом переднем крае науки и техники. Прошли через настоящий ад. Но их как бы… и не было. Официально они значились механиками, лаборантами, техниками. Гриф «Совершенно секретно» перекрыл все. Они так и остались в тени большого космоса. Были как бы фантомными космонавтами.

В то время испытатели пользовались беспредельным уважением. Среди тех, кто поддерживал их и периодически общался были известнейшие люди - три величайших кумира ХХ века: Королёв С.П., Гагарин Ю.А. и Высоцкий В.С., которые каждый по-своему были благодарны: два за профессиональную помощь всем космонавтам, другой за исключительную преданность Родине, которую он наблюдал и хотел воспеть в песне и воплотить в фильме, сценарий которого он сдал в «Мосфильм.

О них знали даже в верхних эшелонах власти. Крайне скупая информация о реализуемых в СССР космических проектах, до полёта Ю.А. Гагарина, а с появлением в октябрьском номере журнала «Огонек» за 1959 год статьи «На пороге больших высот» стала поводом для зарубежных «спецов» с богатой фантазией записать наших военных испытателей в число космонавтов, которые якобы стали жертвами при попытках отправки человека на орбиту. Там рассказывалось об испытателях авиационных и космических систем А. Грачеве и А. Белоконове и др., даже были напечатаны их фотографии в спецснаряжении. Эта статья запустила фантастические мысли и стала основой для серии публикаций журнала New York Journal American. Вот, мол, какой ценой России достался ее прорыв в космос: русские завалили трупами дорогу в неизведанный мир. Они подняли такую шумиху, что дело пришлось решать фактически на государственном уровне. В ситуацию с «жертвами космической программы русских» вмешался Председатель Совета министров СССР, Первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев, который попросил своего зятя, главного редактора «Известий» А.И. Аджубея, разъяснить эту ситуацию путём встречи «космонавтов-фантомов» с журналистами, чтобы те представили их миллионам читателей. Редакцию посетили тогда Алексей Белоконов и Геннадий Михайлов другие не успели подъехать. В номере «Известий» за 27 мая 1963 года появилась их фотография. Было опубликовано также открытое письмо Аджубея хозяину журнала New York Journal American — издания, пожалуй, больше других муссировавшего мифическую смерть «космонавта Белоконова» в полете. А еще через пару дней газета «Красная Звезда» напечатала ответ этих двух испытателей американцам: «…Не довелось подниматься в заатмосферное пространство. Мы занимаемся испытанием различной аппаратуры и техники для высотных полетов. Во время этих испытаний никто не погиб». Однако даже такие опровержения не положили конец завываниям из-за океана о «гибельном полете» Белоконова. Чтобы доказать, что этот человек жив-здоров, в июле 1963 года А.И. Аджубей (по согласованию с Н.С.Хрущевым) пригласил космонавта №2- Германа Степановича Титова и самого Алексея Тимофеевича Белоконова на подмосковный аэродром. Там был снят сюжет: Белоконов в качестве механика производит предполетное обслуживание самолета Титова. На экране Алексея показали крупным планом. Еще три года спустя, в 1966-м, была проведена пресс-конференция, в которой приняли участие Ю.А. Гагарин, а также два его «фантомных предшественника» — Г.В. Заводовский и А. Т. Белоконов. Сейчас никого из «фантомных космонавтов» уже нет в живых.

1966 г. ГЕРМАН ТИТОВ И ИСПЫТАТЕЛЬ А. БЕЛОКОНОВ

1966 г. ЮРИЙ ГАГАРИН И ИСПЫТАТЕЛИ

Г.ЗАВОДОВСКИЙ (В ЦЕНТРЕ) и А. БЕЛОКОНОВ

Эти люди, которым когда-то медики писали в учетных карточках «годен без ограничений», щедро тратили свое богатырское здоровье ради того, чтобы другие — космонавты, о которых с восторгом узнавал весь мир, — могли совершить свои полеты над планетой. За более чем за полувековой срок существования команды испытателей ГНИИИ приходилось довольствоваться очень скромным существованием. Никаких льгот, привилегий, повышенных пенсий у этих людей никогда не было. И называть их «испытателями космических систем» с формальной точки зрения нельзя, ведь они не имели такого официального статуса, а числились в Институте механиками, лаборантами… Дождь государственных наград на этих «земных героев космоса» никогда не проливался. Даже появление почетного звания «Заслуженный космический испытатель» до сих пор пробить никак не удается. Вот такие они, наши «фантомные космонавты» и «нулевые космонавты».

Молодые ребята, положившие всё своё здоровье на алтарь науки и техники, сегодня уже старики. Кто дожил. Многие ушли раньше. Мы говорим о них и о живых. О том, что их просто-напросто забыли. Гриф был снят в 1997 году. Но ничего с тех пор не изменилось. Их оставили один на один со старостью и пенсией по той специальности, которой они овладели после службы. Ни доплат, ни социальных льгот, ни специализированного медицинского обеспечения.

Как утверждают историки, без предварительной подготовки и обследования на испытателях не состоялся бы полёт 12 апреля 1961 г. В результате чего наше государство не стало бы первым в мире по запуску первого космонавта, по полётам с первым выходом человека в открытое космическое пространство, первой в мире женщиной-космонавтом, первой в мире женщины с выходом в космос и ещё многими другими «первыми», включая первую киногруппу.

После распада СССР Федерация космонавтики СССР была преобразована в Федерацию космонавтики России (ФКР) 7 декабря 1991 г. на учредительном съезде и утвержден Устав Федерации космонавтики России. Съезд избрал Президентом ФКР дважды Героя Советского Союза, летчика-космонавта СССР Н.Н. Рукавишникова, который ранее был Президентом Федерации космонавтики СССР.
Шло время, проводились съезды ФКР, менялись руководители. Следующими руководителями были лётчик-космонавт Г.С. Титов и В.В. Ковалёнок.

17 февраля 2006 г. в Большом зале Политехнического музея г. Москвы провел свою работу Пятый очередной съезд ФКР. Решением Пленума Президиума ФКР на должность Генерального директора Федерации космонавтики назначен Василий Иванович Кузнецов.

В 2018 г. ветераны-испытатели организовались в коллектив, а затем создали Ассоциацию «Ветераны – испытатели авиационной и космической техники ГНИИ ордена Красной Звезды ИА и КМ и ЦПК им. Ю.А. Гагарина», которая стала коллективным членом ФКР с 2019 г. Федерация космонавтики приняла нас радушно. Поняла наши проблемы и поддержала нас по всем вопросам защиты интересов ветеранов космонавтики, реализации законных прав испытателей-добровольцев, работавших для становления пилотируемой космонавтики в стране. Ассоциация продолжает свою работу по признанию испытателей со стыковкой их статуса с современным правовом полем государства. Ветераны-испытатели и учёные космической отрасли в своих докладах и выступлениях перед учащимися школ, колледжей, институтов, читателями библиотек и жителями городов и деревень, а также на научно-общественных чтениях и конференциях рассказывают о достижениях отечественной космонавтики, роли в них Федерации космонавтики. Рассказывая о самоотверженной работе добровольцев - космических испытателей, они дополняют и восстанавливают историю нашей страны, содействуют просвещению и профессиональной ориентации молодёжи на овладение специальностями, связанными с космонавтикой, в том числе с профессией испытателя, ради дальнейшего развития космонавтики в нашей стране.

Испытатели в спецшколе г. Нахабино после рассказа о работе испытателей в нашей стране. В центре – председатель Ассоциации испытателей В.В. Щербинский, рядом Заслуженный испытатель Н.Б. Карлман

Урок по введению в космонавтику

во 2В классе школы № 1434 г. Москвы

Благодарственное письмо

от школы № 1434 г. Москвы

Сейчас ветераны-испытатели живут по народной мудрости: «Старый конь борозды не портит, и глубоко не вспашет», но даст возможность семена посеять и прорости им. Ведь к молодым опыт приходит, со временем и на основании труда и лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всего того опыта, который выработали предыдущие поколения.

В.Г. ВОЛОВИЧ (20 АВГУСТА 1923 – 5 СЕНТЯБРЯ 2013) –

ОСНОВОПОЛОЖНИК МЕДИЦИНЫ ВЫЖИВАНИЯ. СОРАТНИК И ДРУГ.

К 100-летию со дня рождения

В.В. Круговых, В.В. Щербинский, И.Б. Ушаков, Ю.А. Гольцев

В 2023 году исполняется сто лет со дня рождения Виталия Георгиевича Воловича – основоположника медицины выживания, призванной спасать жизни лётчиков, космонавтов и людей профессий, связанных с экстремальными факторами окружающей среды, и 70 лет Команде испытателей, предшественников космонавтов, работавшей в ГНИИИ АиКМ. На испытателях, в первую очередь, апробировались разработки Виталия Георгиевича, будь то выживание при вынужденной посадке на берегу Северного Ледовитого океана, в знойной пустыне, в тайге или джунглях. По большому счёту, он и сам был одним из храбрейших испытателей.

В 1960 году В.Г. Волович организовал в Государственном научно-исследовательском испытательном институте авиационной и космической медицины (ГНИИИ АиКМ) и возглавил группу парашютистов, участвовавших в операциях по поиску и спасению космонавтов. В итоге ему выпала честь обследовать Ю.А. Гагарина на борту самолёта по пути в Куйбышев после его легендарного космического полёта. Результаты обследования первого космонавта Земли и впечатление о встрече с С.П. Королёвым он изложил в «Космическом альманахе» № 5 за 2001 год (1).

Виталий Георгиевич после завершения обследования Ю.А. Гагарина на борту самолёта. Результаты обследования первого космонавта Земли он изложил в «Космическом альманахе» № 5 за 2001 год

С 1961 по 1964 год врачи-парашютисты ГНИИИ АиКМ неоднократно участвовали в поисково-спасательных операциях (2, 3). Десантировавшись на парашютах, В.В. Артамошин, Л.К. Мазниченко и В.Г. Волович первыми в полевых условиях осуществили послеполетное медицинское обследование космонавтов П.Р. Поповича, А.Г. Николаева, В.В. Терешковой и В.Ф. Быковского через 20-40 мин после их приземления, что позволило получить уникальные данные о состоянии физиологических функций организма человека после многосуточного космического полета.

К тому времени за плечами у В.Г. Воловича были огромный опыт работы на станциях «Северный полюс-2 и -3», участие в качестве флагманского врача в высокоширотных экспедициях «Север-4 и -5», 175 парашютных прыжков.

9 мая 1949 года он вместе с инструктором-парашютистом А.П. Медведевым (у Андрея Петровича на счету было тогда 749 прыжков) впервые в мире совершил прыжок на парашюте на географический Северный полюс, посвятив его Дню Победы. Об этом прыжке он так рассказал одному из авторов доклада (В.В. Щербинскому), работавшему с ним в ГНИИИ АиКМ: «В апреле-мае 1949 года я был откомандирован в распоряжение Главного управления Северного морского пути в качестве флагманского врача (начальника медицинской службы) на станцию «Север-4». Я был врачом на площади 20 млн кв. км, других врачей там не было. Мне предстояло лечить участников экспедиции, но главное – оказывать неотложную помощь экипажам самолётов в случае аварии или вынужденной посадки на дрейфующую льдину. Для этого необходимо было найти способы доставки врача к потерпевшему бедствие пациенту.

В.Г. Волович среди испытателей и врачей ГНИИИ АиКМ, участников совещания в Общественной палате Российской Федерации. Слева от него Заслуженные испытатели космической техники России, председатель Ассоциации испытателей ГНИИИ АиКМ и ЦПК им. Ю.А. Гагарина В.В. Щербинский и Дж. И. Гридунов, 2011 год

В то время ещё не было вертолётов, единственным способом доставки в определённую точку могли оказаться только прыжки с парашютом. Утром в День Победы 9 мая 1949 года начальник экспедиции А.А. Кузнецов предложил мне совершить прыжок на географический Северный полюс вместе с парашютистом-инструктором Андреем Петровичем Медведевым. Для меня это был 75-й прыжок, а Андрей совершил уже 749 прыжков. Я и мечтать не мог о таком предложении. А.П. Медведев прилетел специальным самолетом с Большой земли для совершения прыжка».

Несмотря на сложнейшие метеоусловия, возможность оказаться в полынье или удариться при приземлении о 10-20-метровые торосы, прыжок был удачным. За храбрость, самоотверженность и мужество Виталия Георгиевича и Андрея Павловича наградили орденами Ленина. В последующие годы система медицинского обеспечения с использованием врачей-парашютистов себя полностью оправдала, к этой работе были привлечены врачи воздушно-десантных войск. Опыт использования врачей-парашютистов может быть успешно применен при оказании медицинской помощи пострадавшим при авариях и катастрофах, когда благополучный исход зависит от быстроты оказания помощи.

С 1959 года Виталий Георгиевич был переведён в специальную научно-исследовательскую лабораторию ГНИИИ АиКМ, занимавшуюся проблемами выживания лётчиков, а впоследствии и космонавтов, после вынужденного приземления и приводнения. В.Г. Волович 60 раз побывал на Северном полюсе!

К В.Г.Воловичу и Дж.И. Гридунову подходят друзья, чтобы поздравить

с 50-летием полёта Ю.А. Гагарина.

Этот момент запечатлел В.В. Круговых (стоит напротив с фотоаппаратом).

2011 год

С 1971 по 1983 год Виталий Георгиевич работает начальником лаборатории выживания. Вот как вспоминает своего коллегу сотрудник его лаборатории Заслуженный испытатель России А.З. Мнациканьян, работающий и поныне в Институте: «Виталий Георгиевич Волович – творец, идеолог и душа лаборатории выживания, врач-полярник, совершивший парашютный прыжок на Северный полюс, одарённый исследователь, энергичный, весёлый человек – словом, легендарная личность… Стройный, весь в орденах… он летал по комнате, … рассказывая нам о грандиозных замыслах и планах нашей лаборатории… Наши сердца наполнялись волнением и от красоты произносимых им слов: «Бороться, искать, найти и не сдаваться!» (4).

Лаборатория разработала специальную укладку (НАЗ-1 – носимый аварийный запас, размещавшийся в чашке катапультного кресла). В состав НАЗа входила мощная коротковолновая приемо-передающая аварийная радиостанция, вспомогательное снаряжение (нож-пила, рыболовная снасть, водо- и ветроустойчивые спички, сухое горючее, компас, противомоскитная сетка и др.), средства визуальной сигнализации (сигнальные патроны ночного и дневного действия, сигнальные ракеты, сигнальное зеркало, порошок для окрашивания водной поверхности), фляги с питьевой водой, а также пищевой рацион.

Деятельность лаборатории выживания В.Г. Воловича была тесно связана с работой предшественников космонавтов – испытателей. Отсюда достоверность его методик, доверие к нему испытателей и первых космонавтов. Потому что одна из первейших задач испытателей состояла в том, чтобы найти пределы переносимости человеком экстремальных воздействий техники и природных условий.

Столетие ветерана космонавтики В.Г. Воловича совпало с 70-летием создания Команды испытателей ГНИИИ АиКМ, о которой в наше время после долгого периода секретности забыли до такой степени, что её существование уже не признают солидные организации, основы существования которых были заложены, в том числе, с помощью испытателей. Несмотря на сохранившиеся в Архиве Министерства обороны документы, подтверждающие участие испытателей в жесточайших экспериментах. Да, они не прыгали с парашютом на Северный полюс. Но они на побережье Северного Ледовитого океана неделями выживали в ледяных пещерах при 40-градусном морозе на скудном пайке, «жарились» в пустыне. Крутились на центрифуге до потери сознания.

Испытатель В.А. Ященко делится с медведями и медвежонком своим

рационом питания перед началом эксперимента на выживаемость, чтобы в реальных

условиях можно было задобрить и дикого медведя

(кадр из документального фильма «Сильнее смерти»)

В.Г. Волович среди испытателей и врачей ГНИИИ АиКМ, участников совещания в Общественной палате Российской Федерации. Слева направо: Заслуженные испытатели космической техники России С.П. Нефёдов, А.С. Кутья, доктор В.Г. Волович, доктор А.С. Цивилашвили, Н.И. Козлов, Г.М. Онопрейчук, 2011 год

«Полярный вальс» доктора Виталия Воловича

До последних лет своей жизни В.Г. Волович сохранил свой юношеский азарт искателя приключений и с упоением пел в своей квартире друзьям «Полярный вальс», аккомпанируя на пианино. Эту песню в прошлом веке подхватил Леонид Утёсов, назвав её "Песня о полярной дружбе", и она стала любимой песней народа, «покорявшего пространство и время» (5).

Уместить на страницах статьи всё то новое и теперь уже вечное, что внёс в медицину выживания и не только в неё Виталий Георгиевич Волович, невозможно. Одно только перечисление его титулов, званий и написанных, изданных книг и не изданных стихов и песен может занять несколько страниц. Ведь В.Г. Волович: участник Великой Отечественной войны. Младший (1952), старший (1958) научный сотрудник, начальник лаборатории (1971–1983) Государственного научно-исследовательского испытательного института авиационной и космической медицины.

Под руководством В.Г. Воловича и при его участии в качестве экспериментатора и испытателя было проведено свыше 40 экспедиций в Арктику, Заполярье, тайгу, пустыни, джунгли Вьетнама, в горы, моря, в Атлантический, Индийский и Тихий океаны. Итоги экспериментов были использованы для разработки медико-технических требований к аварийно-спасательному авиационному и космическому снаряжению, легли в основу официальных инструкций, памяток и руководств для лётчиков, космонавтов, десантников по выживанию в экстремальных условиях природной среды и использовались при тренировках экипажей в Центре подготовки космонавтов.

В 1966 г. В.Г. Волович защищает кандидатскую диссертацию, в 1981 г. – докторскую. С 1962 г. ведёт преподавательскую работу на курсах медицинского состава ВВС, в 1998–2000 гг. читает лекции на факультете фундаментальной медицины МГУ им. М.В. Ломоносова в учебных курсах «Медицинская экология» и «Космическая медицина». Щедро делится своими знаниями и опытом. Выступает с докладами на Всесоюзных и международных конференциях по авиационной и космической биологии и медицине.

Многолетние исследования проблемы жизнеобеспечения человека в условиях автономного существования позволили обосновать В.Г. Воловичу новое направление в медицине – медицину выживания, сформулировать её цели и задачи, разработать методики экспериментальных исследований и критерии переносимости природных факторов. В 1999 г. его избирают действительным членом Российской Академии космонавтики им. К.Э. Циолковского. В.Г. Волович – профессор, почётный полярник, действительный член Русского Географического общества и Клуба исследователей США, член Союза журналистов, инструктор парашютного дела.

После службы в армии – работа в Институте медико-биологических проблем. Он автор 19 книг и более 300 научных работ, мемуарных книг. С этими увлекательными и полезными для жизни каждого путешествующего человека рукописями было легко работать в былые годы редактору ГНИИИ АиКМ В.В. Круговых. Он даже брал в свои спортивные походы на Север и в горы его памятку по выживанию.

Капитальный труд В.Г. Воловича «Обеспечение жизнедеятельности космонавтов после внештатного приземления в безлюдной местности или в океане» вошел во второй том «Основ космической биологии и медицины» (6). Наиболее известны из них «Жизнеобеспечение экипажей летательных аппаратов после вынужденного приземления и приводнения», «Человек в экстремальных условиях», «С природой один на один», «Академия выживания». Им написан ряд научно-художественных повестей: «30-й меридиан», «Год на полюсе», «На грани риска» и другие. В конце 1998 года вышла его драматическая повесть о работе на дрейфующей станции «Северный Полюс-2» «Засекреченный Полюс», которая раскрывала сложность и драматизм работы на Севере. Награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны II степени, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды (двумя), медалями.

Труды Виталия Георгиевича с дарственными надписями своим друзьям

Желаем новым поколениям космонавтов, испытателей и историков космонавтики побывать в этом году на конференциях, посвящённых столетию великого гражданина и учёного России Виталия Георгиевича Воловича, и пополнить свои знания о нашем соратнике и друге новыми сведениями о его бурной и героической жизни. Он спешил завершить все свои замыслы. И это ему удалось.

Виталий Георгиевич Волович у себя дома

Литература:

1. Волович В.Г. «Космический альманах» № 5 за 2001 год. Космонавтов ждут на Земле. С. 26-42.
2.Волович В.Г. Медицинское обеспечение поиска и спасения экипажей в первых космических полетах // Вестник Международной академии "Человек в авиации и космонавтике". – 2001. – № 1.
3. Волович В.Г. Врачи-парашютисты в поисково-спасательных операциях в 1961–1964 годы // В сб. IX Московский симпозиум по истории авиации и космонавтики. – М.: Наука. – 1993. – С. 15–16.
4. Мнациканьян А.З. «Это было недавно, это было давно…» Из истории лаборатории вы-живания // "Космический альманах" № 2. – М.: Фирма "Слово". – 1998. – С. 38–43.
5. Волович В.Г. Стихи и песни. // "Космический альманах" № 3. – М.: Фирма "Слово". – 1999. – С. 76–77.
6. Волович В.Г. Обеспечение жизнедеятельности космонавтов после внештатного приземления в безлюдной местности или в океане // В кн.: Основы космической биологии и медицины. Совместное советско-американское издание. Т. 2. – 1994. – С. 559–585.